Глава 2.6

– Звук на телефонах отключить, радиообмен осуществлять только через гарнитуру! – заявил руководитель мероприятия.

Мы выгружались из машин, подъехав на оттяжку к указанному месту. Руководитель – шишка из СБУ. Рядом с ним трутся заместитель начальника областного УВД, командир полка ППС и наш начальник штаба. Мы проверяли снарягу, подпрыгивали на месте для определения лишних звенящих звуков, проверяли надёжность крепления табельного оружия. Кастеты под перчатками не видны, короткая арматура и телескопы под бронёй в надёжном креплении. Да, прививку на Майдане мы получили колоссальную. Воспитание отвращения не прошло бесследно ни для кого из нас. Всеми фибрами своего естества я стал ненавидеть всё, о чём мычали "заевропейцы". Любая атрибутика, мелькающая у майданутых, вызывала отвращение и агрессию.

Мы разбились на группы, издалека стоящие на расстоянии рывка. Тридцать "беркутов" и двадцать ППСников стояли на ночном морозе, не ощущая холода, голода или усталости. Все ждали только команду "Фас!".

– Всем старшим групп – движение, остановиться на исходном рубеже – эфир на отдельной волне был чистым, никакие другие службы нас не слышали.

Тихо и медленно, скрываясь в тени прилегающего к строительной площадке забора, наша группа пошла вперёд.

– Группа один на позиции...

– Группа два на позиции...

Боевой порядок подкрался к своему рубежу и шёпотом делал доклад. Благо, ларингофон способен на высокое разрешение звука.

– Всем группам – вход, работаем!

Не было привычных криков: "Стоять, милиция!". Все-общий ор сливался в однородный гул, в котором самое безобидное было: "Пидоры, убью нахуй!".

Стоявшие на освещённой фонарём площадке правосеки от неожиданности бросились врассыпную. Но увидев, что на них бегут со всех сторон, сжались в маленькую кучку с перепуганным видом. Несколько смельчаков бросились таки наутёк, но сразу же были возвращены в своё стадо бодрыми пинками.

Свою жертву я наметил, как только забежал на площадку. Радикальный пидорас стоял в боевой стойке, в маске и камуфляже. Мои девяносто килограмм с разбега хорошо пробили ему грудину ногой. Правосек отлетел, упал на спину и, стал жадно хватать воздух ртом.

– Лежать, гнида! – кричал я, пробивая двойку левой в скулу и правой, целенаправленно – в нос. Звук сломанных хрящей я не слышал, но из носа потекло. Привычно заломив руку и перевернув ублюдка на живот, я за несколько секунд надел наручники на запястья за спиной, не забыв затянуть их потуже, ибо нехуй. Взяв за горло и потянув за наручники, я заставил юного бандеровца подскочить на ноги без сопротивлений. Две ленты, красно-чёрная и жёлто-синяя висели на груди, приколотые булавкой, производя на меня эффект красной тряпки на быка. Отрываю их вместе с клапаном нагрудного кармана.

– Открывай рот, сука, – шиплю я правосеку, – пока не проглотишь, буду пиздить.

Волоча свою добычу, только что проглотившую атрибутику своих идеалов в общую кучу задержанных, я успел заметить, что не так уж и много бандерлогов оказалось, человек двадцать, не больше. Внимание привлекало другое: некоторых, особо ретивых, бойцы успокаивали, добротно пиная руками и ногами. Но основная масса собралась в один круг, где забивали одного. Понимая, что это не просто так, я потащил свою "жертву пропаганды" в ту сторону. Сквозь крики, мат, мелькание рук и ног, я далеко не сразу понял, в чём дело. Оказалось, что в тот момент, когда мы ворвались, группа радикалов занималась "Волной". Проще говоря – отрабатывали действия групп при массовых беспорядках. С произвольными, фанерными щитами, бейсбольными битами и в мотоциклетных касках. И проводил такое занятие.... Ёбаный ты в рот ублюдок… Виталик! Сержант, уволившийся из нашего отряда за полгода до начала Майдана в Киеве. Падла, знавшая всю систему изнутри, проводила занятия с городской ячейкой ПСов, указывая на сильные и слабые стороны того или иного действия сотрудников. Пиздили его от души, так, что он земли не касался. Предатель, попавший в руки, молча отгребал, стараясь закрывать особо уязвимые места.

Поняв, что не дотянусь – слишком дохуя желающих вломить предателю, я потащил своего пленника к стене. Поставив на растяжку, провёл обычный осмотр. Капюшон и воротник – чисто, подмышки – чисто, рукава – чисто, пояс спереди – чисто. Пояс сзади... Оппааа... За брючным ремнём торчал ПМ.

– Отпусти, не сливай меня, я тебе денег дам... – открыл рот за всё это время правосек.

– Завали ебало, гондон. Стой ровно и дыши носом, – ответил я ему, впечатав кулак под рёбра. Правосек дёрнулся от боли, но быстро выровнялся и заткнулся.

"Блядь, может быть, травмат", – мысли пролетали в моей голове со скоростью пули. Я оглянулся по сторонам – вроде бы никто на меня не смотрит, все заняты оттаскиванием бойцов от избиения предателя. Вытащил пистолет и извлёк магазин...

"Да хуй там травмат, боевой, сука!", – мысли заметались ещё быстрее. Я должен сдать эту гниду вместе со стволом операм, скучающим невдалеке и ждущим, когда закончится "избиение младенцев".

"А с другой стороны, сколько таких пидоров выпускали почти сразу же, не взирая на то, что они делали? Ну заберут у него ствол, дадут пня, приедет заряженный адвокат от майдановской гнили и отмажет. Что, в первый раз, что ли..."

Кроме ствола с одним забитым магазином, больше ничего интересного не было. Пару раз заехав в табло, я бросил бандеровское чмо в кучу таких же ублюдков, ожидающих своей очереди на повторный шмон, опрос и автозак. Отобранный ПМ лежал у меня в универсальном набедренном подсумке – "мародёрке". Избитые и униженные "революционеры" сидели на снегу и понуро следили за остатками пира. Мента-предателя уже уволокли и увезли в следствие в отдельной машине. Тут же, в окружении нескольких бойцов топталась тёлка, на вид лет шестнадцать-семнадцать, с разбитым фотоаппаратом в руках. Бундесверовская форма с немецким флагом на левом рукаве смотрелась смешно и мешковато. Цирковой образ дополняли берцы, размера на три-четыре больше, чем нужно. Тёлка испуганно хлопала ресницами и смотрела по сторонам.

– Может выебать её на толпу? – предложил кто-то из бойцов, – следакам она нахуй не нужна. Флешку забрали же?

– Не, пацаны, ебать эту блядь на морозе, тоже не в кайф. Может завафлим и голую на трассе выбросим? – поддержал стёб другой боец.

– За... За что...? – со слезами на глазах спросила идейная бандеровка.

– За то, что для такого маленького мозга у тебя слишком большой рот, сука! – ответил ей сержант, предложивший оральную казнь.

– Да ну нахуй. Эту пидораску все местные бандеровцы уже вафлили. Я свой хер не на помойке нашёл, – продолжил моральную экзекуцию третий боец.

Стоявшие рядом и слушавшие всё с равнодушным видом опера только добавили ужаса от возможной реальности сказанного революционной мокрощелке. Естественно, никто эту гнилую дырку трогать не собирался.

Через два часа, обшмонав и переписав, всех задержанных загрузили в один автозак и увезли в следствие СБУ. Через три часа все они были выпущены на свободу. Проводившего тренировку бывшего сотрудника "Беркута" выпустили утром.

Революция проявляет предателей своей страны. Она их аккумулирует, заставляя группироваться и соревноваться между собой в номинации "Кто более эпатажно пропиарится". Хлеба и зрелищ обывателям всегда было мало.