Четверо шли вдоль улицы, прижимаясь к забору. Посёлок был пуст, разрушен и разорён войной. Светало. Линию разделения пересекли удачно, и командир спешил как можно скорее пройти опасный участок и увести группу как можно глубже в тыл противника. Он торопился: летние ночи коротки, поэтому «сжал» группу до дистанции 2-3 метра между бойцами. Они шли, осторожно оглядываясь, не зная, что уже обречены: пять пар глаз пристально следили за ними.
Четыре часа назад Прапор изложил задачу:
- Их будет трое или четверо. Среди них будет один гражданский, которого нужно взять живым. Только живым! Поэтому без команды не стрелять. Первым стреляет Сашок, его выстрел — сигнал всем остальным. Огонь на поражение ведём только я и Сашок. Остальные - только в воздух, давят на психику. Всем понятно? Сашок?
Александр, лучший стрелок группы, понимающе кивнул. Прапор продолжил:
- Если вопросов нет - всем занять свои места, лежать и не дышать. И ждать. Час, два, три – сколько потребуется. Они должны пройти здесь, иной дороги у них нет. Ещё раз повторяю: без приказа никакой стрельбы! И гражданский нужен только живым! Это приказ.
Прапор осторожно положил руку на плечо Александру:
- Сашок, второй.
Александр тихо ответил: «Понял», - и прижал к плечу приклад АК.
Вторым шёл пулемётчик с РПК на плече и его надо было выбить, чтобы лишить диверсантов единственного шанса на сопротивление. Гражданский в джинсах и ветровке песочного цвета с рюкзачком за спиной шёл третьим.
Александр поймал в прорезь прицела пулемётчика. Тот, словно почувствовав что-то, повернул голову в его сторону, и Александру показалось, что они смотрят друг другу в глаза. Палец на спусковом крючке замер.
- Сашок? - с тревогой спросил Прапор.
- Сейчас, - прошептал Александр, вдохнул, выдохнул, задержал дыхание и плавно, как учили, нажал на спусковой крючок.
Пулемётчик упал. Прапор и его бойцы открыли шквальный огонь поверх голов. Трое попадали, выставив вперёд автоматы, пытаясь определить, откуда прилетела пуля, откуда ведётся стрельба.
- Прекратить огонь! – закричал Прапор. – Сдавайтесь, суки! Вы окружены! Всё одно всех побьём!
Один из лежавших выпустил короткую очередь, давая тем самым понять, что диверсанты сдаваться не собираются.
- Сдавайтесь, или гранатами закидаем! – снова крикнул Прапор.
Тишина.
- Постреляете, - донеслось с дороги.
- Патронов на вас, гадов, жалко!
Снова тишина.
- Не верите – как хотите, - крикнул Прапор, - считаю до трёх. Отделение! Приготовить гранаты!
Он блефовал, отдавая команды группе как отделению, преувеличивая тем самым её численность, рассчитывая, что укры, оценив безвыходность ситуации, предпочтут геройской гибели плен.
- Раз! Два! Три! Ну? Отделение…
Из придорожной пыли поднялись две фигуры с поднятыми руками.
- Третий! Третий где?
Поднялся гражданский.
- Груздь, иди проверь, - приказал Прапор.
Груздев встал, повесил автомат на грудь и направился к стоявшим.
- Сашок, держи на мушке старшего, - тихо сказал Прапор.
Держа правую руку на пистолетной рукоятке, Груздев подошёл к украм, похлопал каждого левой рукой по карманам, по бокам, достал из кармана шнурок и связал за спиной руки всем трём.
Прапор, Александр, Горев и Кубик вышли из укрытия. Прапор вывернул карманы гражданскому, достал телефон, какие-то документы, бумаги и переложил всё в свой карман, подобрал рюкзачок и передал его Кубику.
Александр подошёл к убитому им пулемётчику и остановился, глядя в мёртвое лицо. Сзади подошёл Прапор, поднял с земли РПК и встал рядом с Александром.
- Да, гарный был хлопец, – печально сказал Прапор, - ему бы жить и жить. Разделили, сволочи, людей, прямо по живому. Стреляем друг в друга. А ведь он мог быть твоим братом.
- А он и есть… мой брат, - проглотив стоящий в горле комок ответил Александр.
Он забросил за спину автомат и пошёл искать лопату, чтобы вырыть могилу.