Вечером Сухов прошёл траншеей к блиндажу, заглянул внутрь. Сидевший у топчана, Медик затылком почувствовал взгляд, оглянулся, без слов поднялся и вышел наружу.
– Как он? – спросил Сухов.
– Плохо, – ответил Медик.
Бурят умирал уже вторые сутки. Умирал тяжело, мучительно. Все знали, что он умрёт и все знали, что сделать ничего нельзя: отряд бился в глубоком окружении.
Из блиндажа донёсся стон боли и муки.
– Я делаю всё, что могу, – виновато сказал Медик в ответ на молчаливый вопрос Сухова, – но у меня ничего нет. Ничего! Аптечка давно пустая, у ребят тоже уже всё выгреб. Я могу только сидеть рядом и смотреть, как он мучается и умирает.
– Бортник готовит прорыв, но ему нужны ещё минимум сутки, – сказал Сухов.
– Сутки Бурят не проживёт.
Сухов достал сигарету, помял её в пальцах и отдал Медику, а сам спустился в блиндаж, подошёл к топчану умирающего, присел на край.
Бурят открыл глаза, повернул голову, губы его задрожали:
– Командир, я жить хочу! Жить!
Сухов взял его за руку:
– Ну-ну, чего ты? Ты же боевой бурят, которых всё ВСУ боится! Боевой бурят не должен раскисать! Держи марку!
– Я же говорил: я не бурят, я казах, – улыбнулся раненый.
– Был казах, а стал Бурят. И прекратить эти упаднические настроения! Ты ещё сто лет проживёшь, вернёшься домой, найдёшь себе невесту, на твоей свадьбе гульнём, детей твоих крестить будем!
– У меня уже есть девушка. Айгуль.
– Ая–яй! У Бурята, оказывается есть невеста, а он об этом никому ни гу-гу!
Сухов сжал руку Бурята:
– Бортник готовит деблокаду. Он мужик напористый, обязательно прорвётся. Быстренько доставим тебя в госпиталь, будешь как новенький. Только потерпи немного. Совсем немного.
– Потерплю, – Бурят закрыл глаза.
Сухов поднялся, вышел наружу. Медик стоял у входа и «добивал» сигарету.
– Когда? – спросил Сухов.
– Ещё часов 8-10, – ответил Медик, стараясь не глядеть на Сухова.
Утром Сухов увидел, идущего по траншее в его сторону, Медика и снял каску: «Отмучился Бурят».
А скоро загрохотала артиллерия: это Бортник прорывал кольцо.
Дверь открылась и в палату заглянула симпатичная медсестра:
– Сухов, к вам посетительница.
Сосед Сухова по палате молча поднялся с кровати и, опираясь на костыль, запрыгал к двери.
– Опять к этому Сухову посетительница. Бабник ты, Сухов! Казанова!
– Иди, иди, недострелённый. Не мешай людям общаться.
Сосед открыл дверь, пропустил вошедшую в палату девушку и перед тем как выйти из-за спины вошедшей хитро улыбнулся Сухову, подняв большой палец.
Девушка подошла к его койке и села на табуретку. Круглое лицо, чёрные волосы, брови вразлёт, раскосые глаза – классическая азиатка.
Сухов сразу понял, кто это:
– Айгуль? Кайрат много рассказывал о вас. Как он любит вас, о скорой свадьбе, какой он построит большой дом для своей семьи, и как много у вас будет детей.
Девушка закрыла лицо руками и разрыдалась.
Сухов повернулся на койке, наполнил минералкой пластмассовый стаканчик, подал девушке.Айгуль сделала глоток, второй.
– Понимаете, он мне ничего такого не говорил. Никогда. Почему?
– Не знаю. Но он любил вас. Очень. Каждый день говорил о вас, – уверенно повторил Сухов.
Девушка сделал ещё глоток.
– Со мной отказываются говорить, ведь по документам я ему никто. Я знаю, вы были там с ним. Как это было? Как случилось? Как он… погиб? Я должна знать. Скажите!
Сухов смотрел в молящие красные от слёз глаза.
«Трое суток... страшно мучился... даже обезболивающих не было... и ничего, ничего нельзя было сделать!»
И Сухов ответил:
– Снайпер. Пуля в висок. Он умер мгновенно.